Читать интересную книгу В ореоле Лунной радуги - Александр Агафонов

К сему можно добавить: и соответствующие специалисты, и соответствующие технологии всё более своей родиной имеют уже не вышеуказанные страны и народы, а те страны, которые – всё менее обоснованно – именуют «развивающимися», в отличие от «развитых», – Индию, Китай…

Анекдотический пассаж:

– Что такое североамериканский университет?

– Это место, где русские профессора преподают высшую математику китайцам!..

всё более отражает действительность. Вот вам и результат благонамеренной деятельности тех, кто полагает за настоящую литературу лишь фантастику «реалистическую»!

Причины появления научной фантастики

Сергей Иванович Павлов поясняет причины появления такого жанра, как научная фантастика:

«Хотя первые научные фантасты появились уже в семнадцатом веке, литературный жанр НФ обрёл популярность лишь в девятнадцатом веке, и то – во второй половине. Именно в эти годы вспыхнула литературная звезда великого Жюля Верна. Великим делает писателя его талант, а популярность жанру обеспечивает спрос. И, как известно, спрос рождает предложение. Так или иначе, но рядом со звездой Верна стали вспыхивать разноцветные звёздочки, а потом зажглась звезда первой величины – звезда Уэллса. В наши дни созвездие научной фантастики на небе земной литературы – одно из самых ярких. [Напомню, – написано в 1989-ом. С тех пор созвездие НФ затянули облака невежества и умышленной лжи.] В связи с этим любопытно было бы задаться вопросом: а собственно, почему жанр НФ обрел спирально развивающуюся популярность лишь за последние сто с небольшим лет? Ведь и техника и наука достаточно прочно определились еще в средневековых торгово-ремесленных и университетских городах. Даже античность была увенчана какими-то техническими и научными достижениями. В чём же дело, почему ни писатели средневековья, ни писатели древнего мира, несмотря на свой очень высокий профессиональный уровень, не создали ничего похожего на жанр научной фантастики? Да, конечно, религиозный дурман, мировоззренческий хаос, узость космогонических представлений, чрезвычайная хилость зачатков системного мышления – всё так. Но, с другой стороны, здание цивилизации и в те времена имело впечатляющие размеры: общественная мораль совершенствовалась, интеллект развивался, искусство рождало такие шедевры, которыми мы восхищаемся по сей день и которыми будут ещё восхищаться наши потомки (а может быть – и представители инозвёздных миров). По какой же причине деятели искусства тех времен не заинтересовались новыми представлениями о грядущем?

…Сдаётся мне, что литературы новых представлений о грядущем… в античные времена и в средневековье не было потому, что у людей того времени не было грядущего как философской категории мировосприятия. В этом смысле у них было прошлое и настоящее, а вот грядущего как новой, отличной от настоящего, качественно иной будущности их потомков, по-видимому, не было, – мир был для них достаточно статичным, чтобы не иметь причин интересоваться возможными изменениями образа жизни общества в будущем. Они всерьёз полагали (и не без основания), что их потомки будут жить точно так же, как сами они живут в настоящем, поэтому будущее не сулило им ничего особенно уж загадочного. Десятки поколений людей жили в одном и том же ритме жизни, пользовались одними и теми же орудиями труда, имели дело с одними и теми же религиозными догмами, опирались на одну и ту же мировоззренческую систему. Однажды заведённый, как часовой механизм, ритм бытового уклада нарушался тоже довольно однообразно: сменой правителей, актами милитаристского насилия, стихийными бедствиями, в эпоху городов – пандемиями. После этого всё возвращалось на круги своя. Об этом свидетельствуют практически все литературные памятники античности и средневековья. … Время шло, века сменяли друг друга, а изменения в текущей размеренно жизни были столь незначительны, что поколения людей сменялись чаще, чем менялось лицо привычного им мира.

…Литература новых представлений о грядущем, совершенно очевидно, могла возникнуть только в эпоху достаточно существенных изменений облика мира за время жизни одного лишь поколения людей. Естественно, мера достаточности такого рода изменений чётко коррелируется с образовательно-культурным уровнем различных слоёв населения. Даже в середине прошлого века она была чрезвычайно неодинакова для, скажем, полуграмотного российского крестьянина, с одной стороны, и, с другой – для писателя В. Ф. Одоевского, раньше Ж. Верна ощутившего потребность приступить к созданию научно-фантастического романа (этот роман под названием «4338-й год», к сожалению, не был окончен). Высокообразованному, проницательному и хорошо информированному человеку, бесспорно, было легче уловить биение пульса нового времени (этим же, кстати, объясняется феномен еще более ранних, «дожюльверновских» научных фантастов – Т. Кампанеллы, И. Кеплера и др.). Но с каждым годом темп изменений привычного облика повседневности нарастал буквально по экспоненте: уже сын потревоженного нами для сравнения сельскохозяйственного персонажа располагал информацией о железной дороге, паровозах, локомобилях, телеграфе, пароходах и, главное, – о машиностроительных заводах. А внук? Внуку пришлось иметь дело с автомобилями, тракторами, аэропланами, кинематографом, беспроволочным телеграфом, а во время службы на флоте – со сложнейшими механизмами, электромашинами и механоавтоматикой броненосцев и подводных лодок. Техника в союзе с наукой обеспечила условия полной победы крупной машинной индустрии, попутно обострив социальные противоречия до детонации. Отполыхали войны и революции, и вот уже миллионоградусные термоядерные вспышки высветили длинный ряд глобальных неурядиц, взревели двигатели космических кораблей, ноосфера Вернадского содрогнулась от опережающих друг друга взрывов – демографического, экологического, информационного… Казалось, грядущее опережает сроки своего прихода, волны его вдруг обрели способность захлестывать настоящее. Для сравнения: в первой четверти прошлого века часовых дел мастерами были созданы первые в мире миниатюрные часы для ношения на руке (заказ жены Наполеона I Марии-Луизы), а в последней четверти нашего века автоматическая межпланетная станция прислала нам из космических далей чёткие фотографии планеты Уран и его загадочных спутников! Со дня создания первых наручных часов до момента высадки людей на поверхность Луны прошло всего полтора столетия! За каких-нибудь три десятка лет человеческий разум создал себе в помощь разветвлённую систему усилителей интеллекта – комплексы электронно-вычислительной техники, – и сейчас ни у кого не осталось сомнений, что овладевать стремительно меняющимися ситуациями в современном мире будет способно только общество высокой компьютерной компетенции. Жанр НФ психологически готовит людей, кстати, и к этому.

…Выводы. Научно-технический прогресс, очень бурно преобразующий ноосферу планеты, всего за двести последних лет многотысячелетней истории цивилизации сместил рычаг глобальных усилий человечества в область весьма напряжённых (продиктованных экономической и военной необходимостью) повседневных забот о быстром совершенствовании технологии и тем самым возбудил интерес к ожидаемым результатам. Другими словами, быстрота научно-технического прогресса породила понятие о грядущем через понятие о настоящем как о строительной площадке грядущего. В этой связи жанр научной фантастики суть литературно-художественный источник новых представлений о грядущем. Ни один другой жанр художественной литературы новыми представлениями о грядущем специально не занимается (в том числе и «фэнтэзи»), поскольку их арена художнической деятельности – настоящее».

Три кита

Творчество Сергея Ивановича зиждется, – говоря символически, на трёх китах (когда-то в древности на этой троице надёжно и незыблемо покоилась Земля), посвящено трём Космосам – космосу Человеческому, космосу Океаническому и космосу Внеземелья.

Первый космос, космос человеческий, скрыт от повседневности. Его присутствие трудно угадать за внешней сферой так же, как не виден привычный нам космос за голубым покровом земной атмосферы. Единственное свидетельство его существования – неизменный поток света и тепла, подобный солнечному излучению, рассеянному в безоблачном небе.

Но время от времени, подобно грозным и загадочным небесным явлениям, блеснёт вспышка духовного подвига, высоконравственной самоотверженности… время от времени выявятся скрытые возможности человека… и тогда одиночки сдвигают горы, а сообщества изменяют неумолимый ход самого времени…